Препоны любви - Страница 38

— Ну, теперь я готов выполнять ее дальнейшие распоряжения.

— На сегодня вполне достаточно, — сказала Кэтрин и позвала приходящую няню, чтобы та унесла девочку в детскую комнату.

Попрощавшись с Энни и няней, Джеймс и Кэтрин вышли из дома и направились к лимузину, около которого их ожидал его личный шофер. С этого момента вечер обрел для нее сюрреальные формы. Шампанское в лимузине, ужин в ресторане (настолько шикарном, что он не требовал никакой рекламы — именно поэтому Кэтрин никогда не слышала о нем), а затем кофе и десерт в бистро в самом центре Манхэттена. Ее слух ласкала музыка Рахманинова, когда они ехали в лимузине, звуками струнного квартета она наслаждалась в ресторане, а переливы джаза томно доносились до нее в бистро… Она чувствовала себя так, будто ее жизнь перенеслась совсем в другой мир.

— Если быть честным, говорить с тобой всегда доставляет мне какое-то фантастическое удовольствие, — сказал Джеймс и попросил у официанта бистро чек. — Ты смотришь на вещи под таким необычным углом зрения. И меня это просто интригует.

Кэтрин вдруг почувствовала себя так, будто ей вонзили нож в сердце. Медленно поставив чашку кофе на стол, она уставилась на своего элегантного спутника и спросила:

— Ты имеешь в виду под углом зрения, необычным для твоего сословия?

Мужчина, казалось, окаменел, и женщина поняла, что выдвинула перед ним ложный довод. Мягко и в то же время едко он сказал:

— Нет. Я имею в виду под уникальным углом зрения.

— Джеймс, позволь мне дать тебе небольшой намек. В сегодняшней Америке живут миллионы родителей-одиночек. Так что я среди них не выделяюсь какой-либо уникальностью.

— Возможно, ты права, но я имел в виду прежде всего тот факт, Кэтрин, что ты не боишься меня. Ты не воображаешь меня каким-то божеством, как это делают иные невдумчивые служители прессы, и одновременно я не вызываю в тебе никакого страха. Ты называешь при мне вещи своими именами и способна напрямую сказать мне, что я в чем-то не прав, если так считаешь.

Искренний тон его рассуждений только усугубил ее стыд от мысли, что она напрасно попыталась уличить его в каких-то лживых доводах.

Официант подал Джеймсу чек, и несколько минут спустя они уже были на пути к месту проведения гала-приема.

Босс и его помощница подъехали к родовому особняку Роккаттеров далеко не самыми первыми. Впрочем, традиционный тон поведения членов знаменитой династии именно такой непунктуальности и требовал. Судя по числу лимузинов, стоявших вокруг импозантного трехэтажного здания, гостей съехалось уже немало.

Поднявшись по лестнице на просторную веранду с колоннами и войдя в танцевальный зал, они тут же растворились в море знакомых, полузнакомых и совсем незнакомых людей, и их тотчас захлестнул веселый гвалт приветствующих друг друга или знакомящихся посетителей.

Представив Кэтрин дюжине встретившихся им гостей, Джеймс наконец обнаружил свою мать и подвел к ней сопровождавшую его спутницу. Миссис Табита Роккаттер была подчеркнуто вежлива, когда сын называл ей имя и фамилию своей новой знакомой, но, как только он закончил фразу, она тотчас, извинившись перед Кэтрин, отвела его в сторону и стала о чем-то с ним шептаться. До слуха Кэтрин донеслись слова «секретарша», «подружка», «упущенные возможности».

Когда он вернулся к ней, женщина заметила, что его губы были плотно сжаты.

— Босс получил головомойку, не так ли? — спросила Кэтрин, стараясь как-то разрядить напряженную атмосферу.

— Нечто вроде того. — Джеймс ухмыльнулся, уловив ее юмористический тон. — Моя мать почувствовала себя обиженной девочкой: я, видишь ли, мог бы привести на такой прием спутницу с более ощутимым донорским потенциалом…

— Послушай, ведь у меня в кошельке припрятана двадцатидолларовая купюра. — Она задорно улыбнулась. — Может быть, мне лучше сразу внести ее в фонд устроительного комитета проходящего мероприятия?

Джеймс громко расхохотался, привлекая к себе любопытные взгляды находившихся поблизости гостей. Кэтрин не изображала из себя женщину, каковой не была на самом деле, и ничуть не стеснялась своего положения на иерархической лестнице, чем вызывала искреннюю симпатию со стороны босса.

— Могу предложить маленькую ознакомительную экскурсию по дому, или ты предпочитаешь потанцевать? — спросил он.

— Ты меня ставишь перед трудной дилеммой. И все-таки я выбираю экскурсию, если ты не против.

— Ничуточки. Сюда, пожалуйста, — сказал Джеймс и взял ее под руку.

Они направились вверх по причудливой лестнице, очень похожей на ту, что она видела в знаменитой киноклассике «Унесенные ветром»; он поддерживал ее под локоть, и, когда его пальцы слегка сжимали ее руку, женщина начинала вся дрожать.

На самом верхнем этаже, в самом уединенном крыле особняка, Джеймс подвел Кэтрин к массивной дубовой двери, открыл ее, включил в комнате свет и, пропуская спутницу вперед, сказал:

— Это наша семейная библиотека.

Просторная комната была обставлена в дорогом античном стиле, и все в ней — высокие шкафы с книгами, дубовые столы, кресла и внушительных размеров кожаный диван у задней стены — было расставлено с тонким вкусом и содержалось в безупречной чистоте.

— Я должна сделать тебе одно признание, — сказала Кэтрин, разглядывая толстые старинные книги на застекленных полках. — Когда мы впервые встретились с тобой на том собеседовании, я была одной из тех глупых женщин, которые считали тебя неким божеством. До нашей встречи я много читала в прессе о тебе, о вашей семье, и ты представлялся мне каким-то нереальным, неземным человеком. Затем, когда я начала работать твоей помощницей, мое мнение о тебе стало изменяться.